К сожалению, дискуссия о конкретной последовательности шагов или хотя бы общей методологии реализации повестки Монтелиберо как проекта у которого есть начало, реализация, цель задачи и их достижение (или провал) бывает редко и очень разрозненно, по крайней мере меня все игнорируют по этому вопросу, поэтому выкачу простыню об этом и здесь, всё равно её никто не прочитает, что в телеграмме что на Вече. Движение ведь не самоценно, а существует по крайней мере на уровне декларации и исходной инициативы для реализации этого проекта - концентрации усилий в сторону либертарианских страновых изменений.
В данный (и любой иной) момент организация (как и любая иная) переживает классический кризис идейного вырождения описанный в железном законе олигархии Роберта Михельса когда исходные, декларируемые цели организации затираются и подменяются простым обеспечением ситуативных интересов её членов. Смысл инестфонда был в том чтобы сразу, признавая эти риски (ну или антропологическую неизбежность стимулов и реакций) делать коммерческую, корыстно заинтересованную в этих изменениях структуру, потому что активны на территории зоны экономического чуда сильно подорожают, а их инвесторы очень выиграют, однако это правда слишком сложная логическая последовательность чтобы рассчитывать в серьёз что она станет основной и массовой.
Ситуация массового притока в Монтелиберо людей далеких от либертарианской теории и практики ситуацию не улучшила, впрочем она и до этого далеко не была оптимальной, поэтому предлагается всё же уделить проблеме достижения конечной точки постоянный фокус внимания.
Следует сразу отметить что либертарианство это прежде всего история про методы (неагрессивные), а не цели, поэтому цели уже не либертарианства, а конкретной связанной с ней группы, очень легко забыть и проигнорировать, что в общем-то прямо вытекает из либертарианской теории, приоретизирующей другое. Тем не менее, нормализация ситуации с неагрессией невозможна, пока у нас есть основной, ведущий и доминирующий сегодня суперагрессивный социальный институт в лице “государства” чей родовой сущностью и отличием является как раз агрессивное насилие (без него это была бы просто фирма или общественная организация безобидная), поэтому главной практической задачей последовательного либертарианства неизбежно становится достижение некоего гипотетического состояния “постгосударства”. Тут важно именно состояние “пост-” потому что состояния “не - государства” существовали и существуют много где, в одном таком я даже жил несколько лет и в принципе все условные 90-е в бСССР вполне можно описывать как его лайт-вариант, связанный с тем что государственные институты коллапсировали во множестве аспектов, но их место занимают не добровольные ассоциации и рыночный обмен, а бандитизм и локальные вождества, превращаясь в войны племён и эта перспектива конечно для большинства наблюдателей и, тем более, участников, куда хуже любого сколько угодного тоталитарного государства.
Что же такое тогда конкретно правильное, либертарианское “постгосдуарство”? Да хз, до него ещё никто не дожил, но в общем и целом мы достаточно ясно понимаем чем оно может быть, наблюдая за феноменами гражданского общества и добровольного (т.е. “рыночного”) обмена. Учитывая существование рынков арбитражных и третейских услуг, детективных агентств, страховых фирм и частных военных компаний и ЧОПов, можно с уверенностью констатировать что нет такой сферы государственного функционирования и услуг, которые лучше, дешевле и главное, этичней и экологичней, не могли бы осуществлять не монопольные добровольные подрядчики. По сути вопрос сводится к тому чтобы базовое, признанное во всеобщей декларации прав человека, право каждого на свободу ассоциаций (а следовательно и добровольный выход из них, создание новых и не ассоциирование с ними) стало не фикцией, а частью повседневности, оно и будет состоянием “постгосударства”, где легитимных и доминирующих структур агрессивного насилия не будет.
Тут возникает первая критическая методологическая развилка, когда большинство либертарианцев путает суть (неагрессивный характер членства ассоциации) и форму (мелкие или крупные ассоциации, узкоспециализированные или “тоталитарные” - комплексные или вовсе их отсутствие) и начинает бесконечный и заранее обречённый холивар по второстепенным вопросам, который буквально предполагает что люди (начиная с самих либертарианцев) должны не состоять в добровольных ассоциациях (или не состоять в них вовсе), а должны максимально распылиться и децентрализоваться, распавшись на максимально кластеризированные и дискретные, мелкодисперсные структуры, тем самым по сути просто отказавшись от своей субъектности и дееспособности, поскольку каждую ветку по отдельности легко сломать и с таким нагромождением тростинок никто просто не будет вступать ни в какие переговоры о чём либо, а просто растопчет их при первой необходимости.
Так мы переходим к технической проблеме организации изменений от текущего положения вещей до постгосударства.
У этого пути есть два гипотетических сценария - компромиссный, когда радикальная сторона изменений постепенно расширяет окно Овертона и смещает точку общественного консенсуса и господствующих институтов до того как они вдруг не оказываются посреди НАПа и постгосударства в результате череды множества мелких, но направленных последовательных изменений в нужную сторону, т.е. реформ (их скорость при этом значения не имеет, гипотетически это может всё и за сутки произойти, просто посредством перестройки существующей системы, а неё её слома (включая вариант её вытеснения вопреки её воли)). Для этого варианта есть общепринятые базовые технологии (лоббизм, адвокация, электоральные процессы, партийные механизмы и так далее) и все ими пользуются, даже в каких-то эктремальных вариантах и сверхрадикальных изменениях. Проблема в том что для этого требуется систематическая консолидированная координация через крупномасштабные сколько-то централизованные структуры, а это уже воспринимается как проблема и путь в пропасть - поскольку для изнасилований используется писюн, значит единственный способ избежать изнасилований это сделать себя кастратом - буквально так мыслят и действуют критики этого подхода на уровне организационных технологий и своей самоорганизации. Проблема в том что они при этом всё ещё пытаются в репродукцию, но не понимают как она происходит.
Потому что второй, конфликтный, катастрофический вариант изменений, в конечном итоге является просто кризисным ответвлением первого сценария - путчисты могут захватить президента и провозгласить своё строительство коммунизма, но лишь в той мере в которой они фактически берут под контроль и устраняют старые организационные институты или занимают таковые при их коллапсе.
Альтернативные институты которые как верят технооптимисты должны вытеснить старые авторитарные методы технологиями ненасилия имеют одну забавную тенденцию в рамках которой интернет используется фабриками троллей Пригожина, манипулируется Цукербергом даже эффективней чем односторонняя трансляция СМИ, нейросети отлично распознают лица миитингующих, технологии массовой печати используются для тиражирования речей Гитлера, а правительства быстрее прочих накапливают биткоины и внедряют собственные цифровые валюты - условные аналоги криптовалют, о фундаментальной порочности которых рядовой потребитель вряд ли узнает.
Нет никаких фундаментальных предпоссылок верить в то что общедоступный блокчейн сам по себе то уж точно сделает переворот в этом порядке вещей усиливающихся ассиметрий в отличие от общедоступных радиотрансляторов, массовой печати, письменности на бумаге которая была куда доступней выдалбливания записей на обелисках или изобретению огня, позволившего любой, а не только самым сильным обезьянам, распугивать хищников и перерабатывать пищу не только более сильными зубами. Эмпирическая база технопессимистов куда серьёзней и сам факт того что режим Кимов в КНДР научился выживать продавая наркотики в даркнете и обходить санкции при помощи криптовалют, совершенно не доказывает что благодаря этому завтра наступит анкап.
Технологии нейтральны сами по себе, в вопросе контроля над оружием всё очень просто - хорошо когда вы контролируете оружие, плохо когда его контролирует ваш враг. Чудесно когда блокчейн позволяет сообществу анархистов лучше организоваться, прискорбно когда он используется в праймериз “Единой России” чтобы повысить легитимность правящей в РФ партии и укрепить стабильность узурпировавшей страну диктатуры.
Само по себе распространение технологий исправления рыночных ассиметрий возможно и содействует социальной базе, но лишь открывая окна возможностей. Если в стране N завтра станет больше обладателей криптотехнологий не зависимых от произвола банковских регуляций, электоральная база либертарианских изменений для такой страны конечно увеличиться и это будет прекрасно. Но лишь в той мере в которой это исправление рыночных ассиметрий успеют конвертировать в политико-правовой результат при котором например легализуют крипту и отменят банковское лицензирование. Если вы потратили все силы на то чтобы распространять крипту, но проигнорировали правовой лоббизм, то завтра все ваши наработки успешно перехватят и конвертируют в более быстрое внедрение цифровых валют центральных банков, усиливая ещё больше исходные ассиметрии. Наоборот это конечно тоже работает, если все силы вы бросите на правовой лоббизм и электоральную возню, проигнорировав социальную базу и культурный контекст, то ваша партия просто обречена провалиться на выборах без поддержки избирателей.
Иначе говоря правы и не правы все одновременно, перспективны лишь сложные комбинации и баланс различных методик, подходов и аспектов, сочетающих как те, так и другие методы обеспечивающие общее продвижение фронта либертарианских изменений. Если завтра в стране вашей деятельности начнут расстреливать всех инакомыслящих и запретят любые собрания больше трёх, то уход в агористское подполье будет безальтернативным, но это вопрос элементарного выживания через децентрализацию, а не как не успешного наступления своей повестки. Если вы высадились в глубоком неолите где нет даже базовой рыночной культуры, то для начала надо внедрять здесь технологии и добровольную культуру, отучить людей от каннибализма и геноцида соседей, прежде чем рассчитывать на какие-то более значимые изменения.
Какая точная комбинация алгоритмов и рецептура изменений правильная никто не знает, иначе её бы уже применили успешно и самой проблемы нашего проекта для анкапа бы не было. Всё что я прошу - не считать что вы всё знаете и сами со всем справитесь, страдая разрушительной самонадеятельностью. Никто сам по одиночке не справится и никто не знает как правильно делать, всё что мы можем - это выдвигать гипотезы, накапливать опыт, повышать связность и проверять разные методы, не забывая о них на завтра же и не начиная всё постоянно по новой с чистого листа и пользуясь тем опытом наработок и технологий что накоплены в течении тысяч лет правозащитных усилий и развития цивилизации задолго до нас. Это конечно можно проигнорировать и пренебречь, просто не удивляйтесь что КПД ваших усилий в итоге будет стремиться к нолю.
Учитывая это длинное вступление можно предложить конкретный алгоритм изменений, не претендующий на истину, а лишь выступающий как затравка для дальнейших дискуссий по проблеме планирования:
1. Создание организационного агента (как минимум одного) Чтобы приготовить в какой-то стране анкап, нужен субъект, способный это физически организационными усилиями сделать. Армия, партия, конфедерация, массонское ложе, религиозный орден, церковь или что угодно ещё - значения не имеет, суть в том что групповые изменения достигаются группами. Просто декларации о наличии движения для этого не достаточно, ну потому что они в свою очередь состоят из конкретных организаций - ИРА и Шинфейн образуют движение за независимость Ирландии и так далее. Движение выступает таким пулом агентов в той мере в которой они в нём есть и в состоянии в координацию и дееспособность.
-
Формирование и консолидация вокруг агента социальной базы изменений - вот на этом этапе важно популяризировать крипту, частное предпринимательство, самоорганизации и т.д., чтобы кому-то кроме организационного агента это в принципе было нужно. Но значение имеет не только само внедрение технологий, но и связь от их внедрения с агентом - от того что лучшее гражданское оружие будет у штурмовых отрядов коричневорубашечников или прокурорские научаться лучше орудовать криптовалютами, либертарианские изменения вряд ли ускорятся.
-
Адвокация либертарианских изменений - собственно здесь уже происходит расширение сферы гражданского общества и спонтанного порядка, при этом эмансипационные практики сами по себе тут важны лишь как элемент маркетинга и прецедентной базы, тогда как основной массив внедрения происходит уже на политико-правовом уровне соответствующих изменений государственной политики. Ближайший пример - как это было в Сальвадоре - сначала биткоин-активисты запустили программы базового дохода, аирдропов и дикого внедрения биткоина в отдельно взятых Сальвадорских сёлах. потом, опираясь на этот успешный локальный опыт, президент государства распространил уже своим юридическим решением его на всю страну.
Идея что можно какую-либо практику успешно внедрить и вытеснить ей альтернативные государственные практики глубоко эмпирически ошибочна, вся историческая практика кричит о обратном. Самый яркий пример это система профсоюзной солидарности и кассы рабочей взаимопомощи или частное образование - обе эти ключевые социальные сферы в 19 веке прекрасно развивались как части гражданского общества настолько успешно что государства в итоге их перехватили и заменили своими бюджетными монополиями. Сейчас мы наблюдаем похожую тенденцию когда государства своими цифровыми валютами центральных банков пытаются захватить и вытеснить криптовалюты. Все ваши наработки просто будут захваты и конвертированы в итоге в рост правительственной власти, если кто-то перед этим сам их юридически, на уровне публичного государственного права, не зафиксирует к обратному. То что в итоге потсгосударство предполагает что сама концепция публичного государственного права должна быть заменена частными правоотношениями этому не противоречит, поскольку подобный переход должен совершить сам актор способный иначе уничтожить сферу гражданского общества, отказавшись от своей монополии и эксклюзивного статуса в обмен на преимущества которые на самом деле более чем покрывают для его субъектов недополученную прибыль благодаря развитию рыночной экономики.
Собственно вера в то что государственные чиновники никогда не выступят союзниками либертарианских изменений основана на какой-то странной сакрализации государства, не как корпоративной структуры с не здоровыми правовыми полномочиями, а чистом воплощение зла. И тут начинается явное логичное противоречие - политики и чиновники слишком злокозненны чтобы допустить у себя под носом страновые либертарианские реформы (хотя вся история государства и права состоит из череды смены режимов и элит, которые делали вообще всё подряд, вплоть до целенаправленной политики уничтожения городов в Кампучии), но при этом достаточно наивны и добродушны, чтобы позволить либертарианцам лишить их работы в результате своей подпольной деятельности.
Исходя из конфронтационной, подпольнической парадигмы своей деятельности как единственно возможной, легальные усилия конечно не нужны, а любые крупные структуры выступают как крупные цели. Ну и хорошо, если люди склонные к ультранасилию будут заниматься где-то автономно и в подполье своими делами, никак не пересекаясь с остальными и не компрометируя их своим существованием. Методологически победа в любой войне невозможна если у вас нет минимально связанной и скоординированной армии (и следующий логический вопрос неизбежно вытекающий из этого вывода - зачем воевать когда можно договариваться и мирно правовым образом сотрудничать?), максимум что можно сделать таким методом выжить, но выжить можно и в СССР и в КНДР, для этого в принципе куда-либо переезжать не имеет смысла, выживайте каждый где вздумается, это просто не имеет прямого отношения к либертарианским изменениям, а остаётся вашей частной проблемой, если вас лишь это интересует с горизонтом планирования бабочки.
